VIP значит вампир. (Трилогия) - Страница 364

364

— Хочешь, я ее сейчас же выброшу? — Он виновато взглянул на меня.

— Не вздумай! Буду теперь за ней ухаживать, — слабо улыбнулась я. — Кстати, ты ее когда поливал последний раз, изверг? Выглядит она неважно.

— Так меня сколько дома не было, — ответил в свое оправдание он.

— Мог бы отдать ключи консьержке, — сказала я.

— И попросить поливать крапиву? — Он картинно поднял бровь.

Я рассмеялась.

— Удивляюсь, как она вообще не засохла, — заметила я.

— Есть один секрет.

Вацлав прокусил палец до крови и, не успела я ахнуть от изумления, как он сцедил несколько алых капель в горшок. Земля впитала кровь, как голодный вампир.

— Ты поливаешь ее кровью? — потрясенно спросила я.

— Изредка. Или когда уезжаю надолго.

— А крапива теперь тоже вампир? — опасливо уточнила я.

— Ты начиталась сербских легенд о тыквах–вампирах? — усмехнулся он.

— Что за легенды? — Во мне проснулось любопытство.

— Считается, что тыквы и арбузы, на которые в полнолуние падает лунный свет, становятся вампирами, — зловещим тоном проговорил Вацлав. — А в качестве доказательства указывают на прожилки в их мякоти. Они похожи на кровеносные сосуды.

— Уже боюсь! — хихикнула я.

— А за мою крапиву не переживай. В полнолуние я переставляю ее в коридор, от греха подальше. А капелька крови, которую я время от времени ей даю, всего лишь удобрение. В сельском хозяйстве кровь животных издавна используют в этом качестве. Кровь — это жизнь. Даже консьержка как–то обмолвилась, что поливает цветы в холле водой, которой ополаскивает свежее мясо, и они растут особенно пышно.

— И что, подходит любая кровь? — уточнила я. Надо будет сказать бабушке Лизе, у нее дома целая оранжерея фиалок. А вот у меня растения долго не живут, сразу чахнут. Хотите избавиться от ненавистного кактуса — просто отдайте его мне.

— Лучше всего красная, говяжья.

— А вампирская?

— Она очень концентрированная и поэтому незаменима, когда уезжаешь из дома надолго.

— Спасибо, — пробормотала я, — буду знать…

Кажется, у кактусов, которые попадут в мои руки, появился шанс на выживание.

— Ну что, все посмотрела?

— Осталась кухня.

Я отодвинула Вацлава в сторону и направилась к барной стойке, отделяющей жилую часть гостиной от зоны кухни. Судя по идеальному состоянию кухонного гарнитура в классическом стиле и первозданной чистоте встроенной стекло–керамической плиты, они по назначению использовались раза три, не больше. Можно хоть сейчас для каталога снимать в качестве новой мебели и техники. Более обжитым выглядел холодильник, серебристая поверхность которого утратила изначальный блеск. На дверце не было ни одного магнитика, который хозяин привез бы из путешествий или получил бы в подарок от друзей. Движимая любопытством, я заглянула внутрь. Мясная нарезка, яйца, помидоры, початая бутыль коньяка. Ни одной бутылочки или пластикового пакета с донорской кровью. Вацлав не признавал их, предпочитая утолять жажду по старинке. Впрочем, с его работой он всегда будет сыт…

— Проголодалась? — Вопрос Вацлава застал меня врасплох.

— Да вообще–то чего–нибудь перекусила бы, — сказала я, чтобы как–то объяснить свой интерес к содержимому холодильника.

— Обычно я не ужинаю дома, — признался Вацлав.

— Да я уже заметила.

— Приготовить тебе омлет или доедем до ресторана?

— Ты умеешь готовить омлет? — Я округлила глаза. — Ты не перестаешь меня удивлять!

— Так что, удивить тебя?

— Попробуй!

Пока Вацлав колдовал у плиты, я прошлась вдоль кухни и на открытой полке, где обычно ставят банки со специями и чаем, заметила одинокую фигурку собачки. Игрушечный песик, опустившись на передние лапы, склонил голову, словно в ожидании угощения. Глядя на его забавную мордашку, я невольно улыбнулась и взяла статуэтку в руки. Как только она здесь оказалась?

— Откуда она у тебя? — Я повернулась к Вацлаву.

Он замер у плиты с лопаткой в руках и в замешательстве уставился на игрушку. А меня бросило в дрожь при мысли, что собачка могла быть чьим–то романтическим подарком. Ведь с кем–то Вацлав встречался в Москве до меня. Кому–то приготовил подарок в новогоднюю ночь — я видела уголок блестящей коробки в кармане его куртки.

— Это твое, — медленно произнес он.

Я непонимающе сдвинула брови:

— Что?

— Я купил его тебе на Новый год. Но не решился подарить.

— Но почему? — в растерянности спросила я. Значит, тот подарок был для меня? Значит, никакой соперницы, которую я себе придумала, не было?

— Потому что Аристарх опередил меня и преподнес тебе серьги с сапфирами, — угрюмо сказал Вацлав. — Мой подарок показался мне глупым и жалким.

— Сам ты глупый, — пробормотала я и погладила игрушечного песика по голове. — Все наши богатства — прах и пепел, они бессильны доставить нам то, ради чего стоит жить.

Вацлав с удивлением взглянул на меня.

— Это Экзюпери, — озвучила я авторство цитаты.

В детстве бабушка часто читала мне «Маленького принца»: как выяснилось недавно — это была не только ее любимая книга, но и любимая книга Аристарха. Но я только сейчас поняла смысл этой фразы. Раньше мне казалось, что жить стоит ради получки и покупки новых платьев. В той, прошлой, жизни я бы, наверное, не оценила игрушечного песика, как не оценила антикварное кольцо, подаренное мне Федором. Сейчас эта безделушка была мне дороже всех богатств. Она была свидетельством того, что Вацлав думал обо мне. Еще до того нашего поцелуя в подвале особняка парижских Гончих…

364